Книга «Грани проповеди» — ПОСИДЕЛКИ С ПАСТОРОМ

Вы можете скачать книгу «Грани проповеди» в формате epub

Предисловие

Большая церковь. Воскресное богослужение. Прекрасное пение хора и торжественная атмосфера. И две длиннейшие проповеди, произнесённые грамотным, красивым языком. Несомненно, проповедники – профессионалы, они очень хорошо подготовились. А то, что я, слушатель не услышал ничего важного для себя, ничего, что заставило бы меня плакать или смеяться, пересмотреть свою систему ценностей, принять важнейшие в своей жизни решения – может быть я сам в этом виноват? Не внимательно слушал, отвлекался, внутренне сопротивлялся действию Слова? А может, в действительности, проповедникам не было интересно то, что они говорят? Или они не поставили себе такой цели – достигнуть меня словом и произвести во мне действие, а просто вышли и встали за кафедру, для того, чтобы произнести правильную и красивую, благочестивую речь?

Однажды, слушая такую вот проповедь про пророка Исаию, я вдруг вспомнил его слова: «Кто так слеп, как раб Мой, и глух, как вестник Мой, Мною посланный? Кто так слеп, как возлюбленный, так слеп, как раб Господа?» (Ис 42:19). В тот момент мне было понятно, что эти слова – о проповедниках. Рабы Божии, посланные возвещать Слово и волю Божию, они зачастую исполняют своё служение ничего не видя и не слыша вокруг, не имея чёткого представления о том, что, кому, зачем и почему они проповедуют.

Эта книга не заменяет собой учебник по гомилетике. Она пригодится тем, кто уже проповедует, может быть, делает это давно и профессионально. Иногда, даже хорошо умея делать, то что ты делаешь, полезно бывает пересмотреть то, как ты это делаешь, каких результатов добиваешься, и в каком направлении идёшь. Эта книга поможет взглянуть на проповедь со стороны, и обновить своё проповедническое служение для того, чтобы достигать умов и сердец слушателей, и выполнять работу, задуманную Богом.

Для того, чтобы внимательнее рассмотреть особенности служения проповедника в его общении со слушателями и в его подготовке, я выделил семь «граней проповеди». Это:

- проповедь как рассказ;
- проповедь как поучение;
- проповедь как увещевание;
- проповедь как пророчество;
- проповедь как свидетельство;
- проповедь как Благая весть;
- проповедь как хвала.

Эти грани не являются самостоятельными жанрами проповеди, более того, и это очень важно: в каждой проповеди, для того, чтобы она была успешной должно быть видно присутствие сразу нескольких таких граней, но сейчас, для нашего удобства, мы рассмотрим эти грани по-отдельности.

Итак, давайте возьмём эту драгоценность – вверенное нам служение, стряхнём с неё пыль, поднесём поближе к свету и рассмотрим повнимательнее её грани; мы убедимся, что они горят и переливаются ярчайшими красками, а сложенные вместе делают проповедь не фоном для мирного сна, а сильнейшим инструментом для работы с душами слушателей.

Проповедь как рассказ

Самая важная составляющая богослужения, самое действенное орудие Духа Святого, средство, которое Господь определил для того, чтобы распространять Евангелие и назидание в вере (как слышать без проповедующего?), наконец, наиболее протяженная во времени часть нашего воскресного общения с Богом — проповедь, подчас становится для слушателей настоящим испытанием сил и нервов, когда верующие ёрзают на стульях, перешёптываются, шуршат бумажками, мучаются, борясь со сном, и, наконец, бесцельно перелистывают Библии, смотрят в окна или играют на мобильных телефонах. А в это время проповедник за кафедрой приводит ещё одну заповедь, являющуюся непременным условием нашей победной жизни, или рассказывает об ужасающем гневе Божьем или называет ещё один грех, мешающий правильным взаимоотношениям с Богом и окружающими.

И что? Его, конечно, услышат, но проповедь, не заставившая слушателей сидеть не шелохнувшись, забыть домашние заботы, не увлекшая и не поведшая за собой вряд-ли будет полезна. Потому что для того, чтобы трансформировать личность нужна огромная сила взаимодействия с этой личностью. Мы здесь говорим не о влиянии, оказываемом вопреки воле слушателей, или подчиняющем их волю — такая проповедь являлась бы преступлением и калечила бы верующих, но мы говорим о такой проповеди, которая помогла бы разобраться с проблемами о которых не думал, или боялся думать слушатель, которая поставила бы его перед сложными жизненными вопросами, которая провозгласила бы волю Божью.

Для того, чтобы такая проповедь родилась, есть много условий, часть из которых касается мастерства проповедника, его осведомлённости, грамотности, посвящённости, духовности, наконец, его опыта. Проповедник должен быть учителем и пророком (ох, поймите правильно это слово!), но ещё он должен быть рассказчиком. Для того, чтобы хорошо проповедовать, и «глаголом жечь сердца людей» проповедник должен уметь рассказывать истории.

Для чего нужны истории, и вообще всякие лирические отступления, описания в проповеди? Они иногда являются своеобразными паузами, позволяют слушателю спокойно обдумать только что услышанное, без необходимости шуршать фантиками, проверять, всё ли в порядке в сумочке, или выполнять ещё какие-нибудь бессмысленные действия. Вместо этого человек слушает историю, которая, к тому же иллюстрирует услышанное.

Но рассказ может быть не только вспомога-тельным средством сохранения внимания, а основой проповеди, из которой проповеднику остаётся лишь сделать вывод, или даже предложить сделать вывод самому слушателю.

Говоря о проповеди-рассказе, или о рассказе, являющемся частью проповеди, мы не стремимся сделать проповедь только интеллектуальным развлечением, или только художественным произведением, хотя думается, что хорошая проповедь должна быть художественной. Рассказ зачастую способен нести значительную назидательную нагрузку, он может учить, яркие примеры способны воодушевлять сильнее любых громких заявлений. К проповеди как к рассказу постоянно прибегали авторы Священного Писания. Что такое библейская история как не сборник проповедей-рассказов? А наиболее яркий образ проповедника-рассказчика являет Иисус. Его притчи – это короткие и яркие повествования, заставлявшие остано-виться и прислушаться проходящих мимо людей. Именно эти проповеди вызвали такую оценку Его противников: «никогда человек не говорил так, как Этот Чело-век» (Ин 7:46). Но даже когда Он не рассказывал историй, Его проповеди были наглядны и образны как картинки из букваря: «Вот, Я посылаю вас, как агнцев среди волков: итак, будьте мудры, как змеи и просты, как голуби» (Мф10:16); «И если соблазняет тебя рука твоя, отсеки ее: лучше тебе увечному войти в жизнь, нежели с двумя руками идти в геенну, в огонь неугаси-мый» (Мк 9:43); «Если у кого из вас осел или вол упадет в колодезь, не тотчас ли вытащит его и в субботу?» (Лк 14:5) — к такой наглядности следует стремиться и проповед-нику. Образы и сравнения не просто украшают речь, они делают её выпуклой. Описания не только добавляют красочности, наглядности, они способствуют запоминанию основной мысли.

Для Иисуса рассказ являлся средством донести истину, с которой человеку трудно согласиться до тех пор, пока она не станет очевидной. «Два человека вошли в Храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь…» (Лк 18:10). Слушатели, представляя себе, как молится один и другой приходят к неизбежности вывода, провозглашённого Христом: «сказываю вам, что сей пошел в дом свой оправданным более». Рассказ становится мощнейшим аргументом. Когда Иисуса спрашивают о послушании, Он приводит историю о двух сыновьях, которым отец велел идти работать в винограднике: «У одного человека было два сына; и он, подойдя к первому, сказал: сын! пойди сегодня работай в винограднике моем. Но он сказал в ответ: не хочу; а после, раскаявшись, пошел. И подойдя к другому, он сказал то же. Этот сказал в ответ: иду, государь, и не пошел. Который из двух исполнил волю отца?» (Мф 21:28-31).

Кстати, рассказы Иисуса очень короткие. В них нет ничего лишнего, они прекрасно иллюстрируют мысль, но при этом не содержат пустого материала. Рассказы Иисуса – не те разговоры «за жизнь» которым не место на церковной кафедре; время богослужения слишком драгоценно, чтобы тратить его на пустую болтовню, это, конечно тоже нужно помнить.

Чем отличается проповедник-рассказчик от проповедника-учителя? — проповедник-рассказчик любит рассказывать, а проповедник-учитель любит учить, конечно. Ну и кого из них вы станете охотнее слушать?

Арсенал каждого проповедника, запас его историй свой, пользоваться книжками типа «Сеется семя» следует только в самом крайнем случае, потому что приведённые там истории оторваны во времени и пространстве от современных слушателей, от их интересов и проблем. Гораздо лучше приводить истории из собственной жизни, из жизни людей лично знакомых проповеднику. Соответственно, жизнь проповедника-рассказчика не легка. Не потому, что трудно рассказывать, а потому что трудно быть таким человеком, которому есть что рассказать. Для того, чтобы быть рассказчиком проповеднику необходим жизненный опыт. Он должен понимать и любить людей, сочувствовать им, интересовался ими, для того, чтобы подмечать и рассказывать. Ведь мы подчас не интересуемся окружающими нас людьми, у каждого из нас полно собственных проблем, и потому нам нечего рассказать.

Проповедник-рассказчик любит рассказывать. Он обращается непосредственно к слушателям и разговаривает с ними, даже если это не истории, а, допустим, анализ библейского текста. Проповедник, говорящий со слушателями сегодня большая редкость. Гораздо чаще мы слышим проповедника, взгляд которого направлен в конспект или в потолок, в лучшем случае в противоположную от кафедры стену, и говорит он… не важно, громко или тихо он говорит, просто обычно — с самим собой. Для таких проповедников проповедь – это некое самодостаточное произведение, не зависящее от того, слушает ли их кто-нибудь или все уснули. Даже если они чувствуют, что их уже никто не слушает, они всё равно продолжают «творить проповедь» хотя в этом не остаётся никакого смысла. Некоторые проповедники, впрочем, для поддержания контакта задают слушателям вопросы, а некоторые очень любят и ожидают от слушателей громких, дружных выкриков: «Аллилуйя!» или «Аминь!», а если выкрики недостаточно громкие или недостаточно дружные – такие проповедники начинают мучать слушателей, пока они не закричат «Аллилуйя!» как следует.

А настоящего разговора проповедника со слушателями сейчас не хватает. Даже если слушатель восклицает вместе со всеми «Аллилуйя!», но если он – свободный и здравомыслящий человек, то на попытки манипулировать им, на повышение проповедником голоса, на эмоционально перегруженные, слезливые и душераздирающие, или наоборот, искусственно радостные проповеди отвечает замкнутостью – это естественно и правильно.

Мне доводилось наблюдать, как занимается со студентами-актёрами преподаватель по сценической речи. Одна из задач этого предмета – научить студентов читать тексты… По памяти, разумеется. Но всё равно говорят, что актёр читает текст. Так вот, актёр, студент читает, а преподаватель останавливает его и говорит: «прекрати играть! Просто рассказывай это слушателям! Кому ты рассказываешь? Мне? Вот и рассказывай!» Или ещё: «не изображай эмоции! Просто разберись в том, что чувствует твой персонаж, пойми почему он это говорит».

Знаете, рассказчик – это не тот проповедник, который взял за правило во что бы то ни стало приводить к каждому поучению ещё историю-иллюстрацию, в довесок. Рассказчик – это тот, кто любит и умеет рассказывать, и говорит со своими слушателями. Для того, чтобы разговор состоялся, он должен вестись на понятном слушателям языке, на насущную для слушателей тему. Рассказчик не должен бояться излишней эмоциональности, но только тогда, когда эмоции лично ему понятны, если он сам так действительно чувствует, и в этом случае он не «играет», не изображает эмоции, не пытается генерировать эмоции в своих слушателях, а делится с ними чувствами, которые лично для себя понимает и переживает.

Всем известно, что человек максимум информации получает через зрение. Зрительные образы хорошо закрепляются в памяти и долго сохраняют влияние. Если устный рассказ наглядный, то он способен рождать внутренние зрительные образы на основе услышанного, а не увиденного. Павел проповедовал галатам о распятии Христа так, что был достигнут такой эффект, как если бы галаты сами видели распятие (Гал 3:1).

Эти образы не просто запоминаются лучше текста, они заставляют слушателей сопереживать. Слушатели вовлекаются в повествование и чувствуют сопричастность. Значит, речь рассказчика обязательно должна содержать материал, из которого слушатель сформирует представление, образ, соответственно, этот материал должен быть легко представляемым, близким, понятным.

Хочется остановиться на работе проповедника с библейским текстом. Некоторые тексты, кажется специально написаны рассказчиками и для рассказчиков. Они повествовательные. Другие тексты содержат учение, но и они не оторваны от повествования! Учение Церкви рождалось, росло и передавалось в обстоятельствах более драматичных и наполненных приключениями, нежели любая современная драма, боевик или триллер! И если проповедник не замечает этой связи, если он произносит проповедь как читают лекцию на юридическом факультете – он сам себе враг, и враг своим слушателям. Несколько всем известных журналистских вопросов: “кто?”, “где?”, “когда?”, “при каких обстоятельствах?”, и самый главный: “почему?” – должны постоянно задаваться проповедником при подготовке к проповеди. Он должен отыскивать ответы на эти вопросы в тексте, на который собирается проповедовать, и не удовлетворяться краткими ответами, а копать глубже, и заставить себя отказаться от мысли, будто ему уже всё в тексте понятно, а разбираться ещё, представлять, «разыгрывать» текст в своём собственном воображении, чтобы у слушателей его проповеди осталось не только понимание что именно они должны делать, и чего не делать, но и почему это для них и для Бога так важно.

Не нужно спешить переходить к следующей мысли, тем более – к следующему тексту Писания. Прочтённый вскользь текст, с кратким комментарием к нему (а что тут комментировать, всё и так понятно) не осядет в сердцах слушателей, они его могут просто не заметить в потоке слов. Долгие рассуждения над простым и понятным текстом тоже не нужны: слушатели не любят, когда им «разжёвывают» то, что и так понятно, ведь чаще непонятен не текст, а его применение в жизни. И вот, применение-то следует рассмотреть со многих сторон.

Поучение сохранится в памяти людей только в том случае, если оно облечётся в зрительные образы конкретных примеров, историй, событий, обрастёт причинно-следственными связями: «Сначала было вот так, потом произошло вот это. Это произошло не случайно – оно имело такие-то и такие-то причины. Но происшедшее так и вот так повлияло на взаимоотношения людей друг с другом, на их взаимоотношения с Богом, и вот какой стала теперь их жизнь. И что они при этом чувствовали? И хотели ли они что-то изменить? И получалось ли у них? Какой выход мог быть из этой ситуации?» И всё это как можно нагляднее!

Несмотря на то, что проповедь не является художественным произведением, определённой художественной ценностью она должна обладать обязательно. Есть своя эстетика в устной речи, и по этому критерию проповедь непременно будет оценена слушателями. Текст может быть красивым, а может быть уродливым, и у проповедника-рассказчика должно хватать вкуса, чтобы произносить красивые проповеди. Критерии красоты в разные времена были разные, и если мы станем читать проповеди Иоанна Златоуста или Сперджена, – они могут не показаться нам столь уж увлекательными, но памятниками шедевров устной речи они останутся навсегда.

Речь проповедника-рассказчика живая. Он не читает проповедь, а именно произносит её. Но конечно, для этого проповедь должна быть хорошо подготовлена. Важно проповеднику самому разобраться в том, что и почему он хочет сказать, какими основными мыслями поделиться, какие примеры привести, в общем, понять, что он хочет сказать, а потом просто прийти и сказать это. И даже не бояться ошибок в речи, мямленья и мычания, а также пауз, потому что в нашем повседневном разговоре мы так обычно и говорим, и при этом прекрасно понимаем друг друга и запоминаем сказанное. Если же мы возьмёмся читать друг другу письменные тексты, в которых нет речевых ошибок, а слова плавно и красиво льются, то мы перестанем понимать друг друга на слух, или будем мгновенно забывать услышанное. Таков парадокс человеческой психики! Нужно помнить, что устная речь воспринимается ушами, а письменная – глазами; устная и письменная речь – это два совершенно самостоятельных жанра и смешивать их не следует. Соответственно – конспект проповеди – это совсем ещё не проповедь, и хотя конспект важен для проповедника, он совершенно не важен для слушателей: проповедь – это не конспект проповеди, и также: проповедь это не прочтение вслух конспекта проповеди!

Наличие контакта между проповедником и слушателями должно помочь ему остановиться в том случае, если он утомил слушателей настолько, что они перестают понимать, что он говорит, и изменить что-то в произносимой речи, а не следовать заготовленному конспекту во что бы то ни стало. Он не должен мучать своих слушателей только потому, что ещё не всё прочёл, и, вот у него здесь ещё на пяти листах интереснейшей информации приготовлено. Проповедник-рассказчик умеет доносить суть послания, изменяя, если необходимо, форму, подстраивая способ изложения под нужды и понимание слушателей. Соответственно, готовясь к проповеди рассказчик так должен разобраться в том, что он хочет сказать, чтобы изменить форму изложения и подобрать слова на лету для него не составляло труда.

Очень часто проповедник в общине – наиболее опытный христианин. И подчас община ждёт от него передачи опыта, община знает, что этому человеку есть чем поделиться. А слышит от него азбучные истины, штампованные фразы. Потому что он привык проповедовать так. Потому что и он слышал такие же проповеди, и уходил в свои мысли, отвлекался, смотрел в окно, и теперь его слушатели учатся на своих собственных ошибках, набираются сами своего опыта, а в воскресенье слушают лекции на хорошо знакомые темы, и эти лекции пролетают мимо их сознания, не коснувшись их чувств. Когда очередной проповедник подходит к кафедре они уже догадываются чего ожидать, и когда он начинает свою речь, они уже понимают, что будет дальше. И спокойно ожидают завершения очередной проповеди, призванной быть откровением и разговором души верующего с Богом.

Как же нужны в церкви проповеди, способные увлечь, заинтересовать, не оставить слушателя равнодушным! Хотя рассказ – только одна из многих граней проповеди, но думается, что все другие её грани могут остаться незамеченными, если не окажется этой грани.

Проповедь как поучение

Проповедник Иисус учил людей. Его последователи назывались, и до сих пор называются Его учениками, и это связано с тем, что Он делал для них: обращаясь к ним с наставлениями Он давал им, и затем совершенствовал их знания и умения: знания о Боге и о себе, о плане Божьем относительно их жизней, об отношении Бога к событиям в их жизни и их положении в глазах Бога; а также развивал их умения: молиться, жить и верить угодным Богу образом, исполнять волю Божью, уважать и ценить друг друга, быть преданными и верными.

Современная проповедь должна учить верующих тому же самому. Если проповедь только развлекает, если она только устрашает, только ободряет, только утомляет, в общем, если она не учит, то она не достигает своей цели, она не назидательна.

Современному проповеднику не позавидуешь. Имея богатый арсенал средств для плодотворного преподавания – пособия, видеопроектор, доску с фломастерами, он сталкивается с нежеланием или неготовностью людей учиться, с разным уровнем подготовки слушателей – как в плане уже имеющихся знаний, так и в плане ограничений, накладываемых уровнем образования, возрастом и опытом слушателей, с различными конфессиональными предпочте-ниями. И всё-таки он должен говорить для всех, быть всеми понятым, быть всем интересным и добиться того, чтобы его речь усвоилась и послужила к назиданию – чтобы знания и способности его слушателей умножились.

Современный проповедник обладает большим багажом знаний. Он, обычно, выпускник богословского учебного заведения, или просто избран общиной, поскольку она убедилась, что этому человеку есть что сказать. Но оказывается, что тот багаж знаний, который получен в учебном заведении, или самостоятельно, из книг — почти не применим в проповеди. Общину нужно учить, но не тому, чему проповедник научился в семинарии или библейском институте, не богословию прежде всего, а тому, как жить и как в этой жизни верить. В этом отношении даже подготовка к проповеди зачастую выглядит так: сначала проповедник собирает теоретический материал для себя, а затем на основе этого материала подготавливает проповедь, и хотя из собранного в будущей проповеди останется очень мало, зато то, что получится будет построено на мощном фундаменте.

Проповедник-учитель, готовясь к проповеди задаётся вопросом: какая конкретная информация присутствует в моей проповеди? Узнают ли слушатели что-то новое? Его проповедь состоит не из одних эмоций, и не из повторения хорошо всем знакомых прописных истин. Он чувствует потребность учить, принося новые знания. Если слушатели не получат какой-то новой информации, то уйдут «голодными», неудовлетворёнными.

Есть удивительная, не сразу заметная связь между теорией и практикой: то, во что верят люди влияет на то, как они живут. К примеру, жизнь, благочестие людей, веривших, что божественная и человеческая природы в Иисусе Христе раздельны и самостоятельны (несториане) отличались от жизни и благочестия людей, веривших в то, что человеческая природа во Христе поглощена божественной (монофизиты). И это, казалось бы, отвлечённые теоретические вопросы! Но теория в христианстве очень практична, хоть эта практичность и не лежит на поверхности.

Чему учит проповедник-учитель? Есть несколько основополагающих моментов, в плане научения, в которых нуждается церковная община:

Во-первых вероучение. Это то самое «здравое учение» о котором говорит апостол Павел (2Тим 4:3, Тит 1:9 и 2:1). Проповедь «учения» Павел отделяет от просто назидательного слова: так он велит своему ученику Тимофею заниматься как наставлением, так и учением (1Тим 4:13), то же делают и пресвитеры, имеющие соответствующее дарование – они трудятся «в слове и учении» (1Тим 5:17).

Ереси появились в Церкви уже в апостольский век: одни еретики умаляли божественную природу Иисуса Христа, другие – Его человеческую природу. Проповедова-лось соблюдение Моисеева закона в виде, умаляющем благодать Божию, и возвещалось, что воскресение уже было. Несмотря на предостережения в Священном Писании ереси ещё более расцвели с окончанием апостольского века. И это потому, что проповедники лжеучений зачастую искренни в заблуждении проповедуют и стараются подтвердить свои утверждения библейскими текстами. И предостережения Писания столь серьёзны, поскольку впадение в лжеучение чревато духовной гибелью (Гал 4:17). Значит, от проповедника требуется не только то, чтобы он сам «держался истинного слова, согласного с учением», но и «чтобы он был силён и наставлять в здравом учении и противящихся обличать» (Тит 1:9). Такие проповеди не должны быть частыми, но всё же, наряду с целенаправленным преподаванием в церкви (вне богослужения) христианской догматики, проповеди вероучения должны звучать в церкви обязательно. С другой стороны, никакая проповедь не должна содержать только теоретический материал, и дело осложняется тем, что проповедь не должна стать лекцией, она должна оставаться проповедью, со свойственной проповеди эмоциональностью, призывом. В начале этой главы мы говорили о пользе, назидании, которые должны присутствовать в проповеди. Так вот: максимально теоретизированная проповедь может оказаться проповедью с минимальной назидательностью. Поэтому, преподавая теорию проповедник должен связывать её с практикой, давая пищу для ума должен питать также и сердце, и, коль уж мы сравнили материал проповеди с пищей, проповедник, «кормя» слушателей должен давать им возможность эту пищу успевать прожёвывать, и вообще – подбирать питание по возрасту слушателей (1 Пт 2:2, Евр 5:12).

Вот чему должен научиться каждый верующий, пришедший в христианскую церковь: ориентироваться в христианском учении и уметь самостоятельно изучать Писание. Христианин должен не просто выучить определённый набор догм, а увидеть между ними взаимосвязи, увидеть зависимость между утверждениями о Христе, а также о Законе и учением о спасении. Понять, как в церковной жизни реализуется учение о церкви. Если этого не происходит, христианин оказывается обделённым, лишённым богатства знаний о Боге, не самостоятельным; он, в таком случае, слышит с кафедры поучения, но не понимает причин, почему звучат поучения; заповеди, нравственные требования оказываются для него произвольными, искусственно навязываемыми, поскольку он не понимает, как они связаны с божественной и человеческой природой, и путём спасения.

Христианин должен научиться самостоятельно принимать ответственные решения, самостоятельно общаться с Богом. Повторюсь, из нашего богословия вытекает наше поведение. Это так, даже если мы этого не замечаем. Но учить следует не одному только богословию. Необходимо учить христианской жизни, формировать христианский характер, вырабатывать христианские взгляды. Но получается это только тогда, когда нормы христианской жизни вытекают из богословия, и когда слушателями ощущается единство и взаимосвязь христианских доктрин и «применения» – учения о христианской жизни и служении.

Обучение правильному христианскому поведению очень важно. И передавая нравственные требования Писания следует не просто формулировать их, но и объяснять как сами требования, так и их причины: почему Бог требует, чтобы наша жизнь, наши поступки, наши мысли были вот такими? Как можно достичь вот такого поведения или вот такого образа мыслей? Христианская жизнь – это не только соблюдение разнообразных запретов и ограничений, но в гораздо большей степени – это поступки, это служение, это любовь. И обучение христианской жизни – это обучение служению, следованию за Христом. А также общению, поклонению, познанию Божьей воли. И проповедник-учитель должен учить не только словами: слушатели должны видеть в нём пример того образа жизни, которому он учит.

Для каждого верующего его личное общение с Богом немыслимо без чтения Писания. Но это не чтение таинственных текстов, значения которых верующему не дано понять, это изучение «инструкции к жизни», это чтение «письма любви», и поскольку в Библии встречается нечто трудное для понимания, христианину приходится «вникать в Писание», изучать текст. Проповедь должна помочь верующему увидеть взаимосвязи в тексте, понять, как Писание разъясняется самим же Писанием, понять основные принципы толкования, увидеть, как Писание может учить, как может действовать в жизни верующего, для того, чтобы он мог становиться самостоятельным, взрослым христианином.

И конечно, проповедь должна быть для слушателей примером толкования и раскрытия значения конкретного текста Писания. Слушатель вникает в смысл проповедуемого текста Писания, и одновременно учится самостоятельному толкованию – это в том случае, когда толкование не искусственно, когда у слушателя есть внутреннее согласие с принятыми проповедником методами толкования, когда они не являются насильственными, спекулятивными по отношению к тексту.

Служение проповедника-учителя измеряется его эффективностью. Результат важнее процесса: важно не то, как проповедник-учитель затрачивал силы и старался, даже не то, какой способ донесения информации избрал, а то, что его ученики чему-то действительно научились. Именно об этом говорит апостол Павел в 2 Кор 3:1-3: ему, как хорошему учителю не нужны рекомендательные письма, рекомендательным письмом Павла являются его ученики, которые благодаря его урокам также стали учениками Христа, его уроки запечатлелись в сердцах учеников влиянием Духа Божьего.

Поэтому теперь необходимо поговорить об эффективной коммуникации, то есть о том, как проповедник-учитель может доносить проповедь до слушателей, чтобы слушатели могли усвоить материал.

Во-первых, нового материала не должно быть слишком много. Слушатель не сможет запомнить более трёх неизвестных ему новых фактов. Если же новой информации преподнести больше – он не запомнит вообще ничего.

Во-вторых, информация должна быть структурирована, и структура должна быть понятна слушателю. Древние ораторы предпочитали, чтобы мысль лилась плавно, они маскировали переходы от одной мысли к другой. Поэтому их сейчас почти не читают. Мы можем познакомиться с проповедями величайшего проповедника древности Иоанна, названного Златоустом. Его проповеди очень красивы, в них много ярких мыслей, но они не запоминаются! Главным образом не запоминаются из-за того, что очень объёмные, а переходы между смысловыми абзацами слишком плавные, незаметные, и даже специально сглаженные. Такой стиль проповеди был популярен в древности, и возможно, древние люди были более внимательными слушателями, но современному человеку трудно вынести из такой проповеди хоть что-то полезное.

Приёмы, помогающие слушателям «увидеть» структуру в устном тексте хорошо известны: Это перечисления: «Сегодня мы поговорим о трёх вещах. Эти три вещи очень важны каждому христианину. Это: «первое», «второе» и «третье». Итак, во-первых – «первое»… Во-вторых – «второе». Мы видим, что «второе» тесно связано с «первым», без «первого» «второе» никак не возможно. И наконец – «третье». Только добившись в своей жизни «первого» и «второго» мы можем получить «третье».

Кроме перечислений, структуру помогают увидеть выделения главных мыслей каждого смыслового отрывка. Если слушатель вспомнит главные мысли, он вспомнит и ещё многое из того, что говорилось.

Не следует избегать использования проектора или доски с фломастерами. Если проповедник смог подготовить презентацию, значит, по крайней мере, ему структура своей проповеди понятна.

В-третьих, структура должна быть логичной. Отдельные крупные смысловые абзацы (мы уже говорили, что их должно быть не более трёх? Так вот, больше трёх – это перебор, добавим к ним ещё вступление и заключение, итого пять, пять крупных абзацев в проповеди, больше никак нельзя) должны быть связаны между собою так, чтобы не заставлять слушателей думать: «почему проповедник говорит сейчас об этом?». Вот мы берём в руки одну деталь, потом другую, соединяем их, и у нас получается изделие, точно так же и в проповеди. А если мы возьмём один предмет, к нему будем пытаться присоединить другой предмет, не соединяющийся с первым, будем связывать их верёвками, склеивать липкой лентой, то такое «изделие» может оказаться очень похожим на проповедь, в которой проповедник объясняет удивлённым слушателям, почему эти несколько частей проповеди оказались соединёнными в одном его выступлении. Так вот: отдельные части проповеди должны соединяться между собой без дополнительных пояснений.

В-четвёртых, проповедник должен чётко аргументировать свои заявления. Подтверждать, обосновывать, доказывать. Аргументация может быть разной, но она должна быть понятна и приемлема для слушателей. Проповедник не проповедует своё мнение, он проповедует абсолютную истину. Все призывы, требования, утверждения должны опираться на непоколебимый фундамент. «Танцы — это нехристианское времяпрепровождение, потому что Саломея танцевала, и в результате стала причиной смерти Иоанна Крестителя» — такая явно слабая, искусственная аргументация приводит к тому, что слушатели делают вывод: «мы не будем танцевать, потому что пастор не хочет, чтобы мы танцевали». В результате слушатели, если всё-таки усваивают урок, то попадают в зависимость к пастору вместо того, чтобы быть в послушании у Слова Божьего.

Иногда проповедники обижаются на слушателей, которые не понимают мысли, кажущиеся вполне простыми. В действительности же слушатели чаще не понимают или не принимают слабую или спекулятивную аргументацию. Шаткое построение, когда мы на основании неоспоримого утверждения делаем выводы, а затем на эти выводы опираемся как на неоспоримое утверждение для того, чтобы сделать следующие выводы, и именно эти-то выводы оказываются сутью нашей проповеди — вроде бы мы старательно аргументировали свою речь, но в сознании слушателя такая постройка разваливается.

Объясняя что-либо хорошо обращаться к разным источникам аргументации одновременно: прежде всего наше утверждение основывается на Слове Божьем, далее оно верно с нравственной общечеловеческой точки зрения, далее — вот какие печальные плоды пожинают противящиеся этому утверждению, и как хорошо тем, кто послушен этому утверждению.

В-пятых, новая информация, которую получают слушатели должна встраиваться в существующую в их разуме систему. Представим себе, что нам встретился человек, живущий в экваториальной Африке, которому мы хотим рассказать о мороженом. С чем он знаком, что уже знает, чтобы можно было объяснить ему, что такое мороженое? Знает ли он, что такое лёд, пробовал ли в своей жизни сладости – мы построим свои объяснения на основании уже имеющейся у него информации, иначе ничего не получится.

Когда я хочу запомнить имя нового знакомого, мне проще всего вспомнить кого-либо похожего на него с таким же именем, и мысленно связать этих людей. Наш мозг проделывает множество подобных манипуляций. Он строит цепочки связей. Чем больше связей от одного факта к остальным, тем прочнее этот факт сидит в памяти. Одни теоретические факты связываются с другими, обрастают подробностями, становятся наглядными за счёт историй, применения теории на практике. Поэтому в проповеди новая информация должна прочно связываться с ранее усвоенной, теория – с практикой, обрастать живыми и понятными примерами, способами применения, интересными фактами.

Точно так же, соединение в проповеди новой информации с тем, что уже знакомо, понятно слушателям поможет преодолеть барьер отторжения.

Очень важно применение. Когда слушатели узнают что-то, то в комплекте они должны получать информацию: как это можно применить? Это наглядные примеры, истории, это личный опыт самого проповедника (помните, что проповедник должен быть рассказчиком?) всё это не только разгружает проповедь, делая её более лёгкой для восприятия, это не только обогащает проповедь, делая её интересной, наличие применения это единственная возможность донести теорию до людей.

И наконец – заинтересованность проповедника. Если проповедник увлечён своей темой, он сможет донести её до слушателей интересно. Если не увлечён – ничего не получится, драгоценное время будет потрачено зря. Готовясь к проповеди я задаюсь вопросом: важна ли выбранная для проповеди тема, в чём её важность? Ответ на этот вопрос нужен не для того, чтобы я транслировал его в конспект; ответ на этот вопрос важен для меня, чтобы я, готовясь, был заинтересован, чтобы заинтересовавшись мог заинтересовать других.

Стоя за кафедрой проповедник не просто выполняет некое священнодействие, нечто происходящее между ним и Богом, его поле деятельности – люди. Его задача – не заинтересовать, не развлечь, не доставить им эстетическое наслаждение, а научить. Можно затратить много сил и не достигнуть результата. Можно красиво говорить, но говорить в пустоту, и не достигнуть результата. Проповедник-учитель знает, что у него есть конкретные темы, которые он должен раскрыть, конкретные знания и навыки, которые он должен передать, а результаты он увидит, ведь церковь, которая получает здравое учение – растёт. Её не расшатают ереси, в ней будут вестись различные служения, на внебогослужебных собраниях не будет времени и места для пустых разговоров. У проповедника-учителя очень много работы в сегодняшней церкви.

Проповедь как увещевание

Кажется, что увещевательные проповеди наиболее часты в наших церквях, однако тем более есть необходимость остановиться на этом виде проповеди и рассмотреть некоторые его особенности. Кроме того, некоторые верующие, прямо скажем, устали слушать увещевания в церкви, что может быть связано не только с большим количеством, но и с низким качеством увещевательных проповедей.

Прежде всего, основа увещевания – это нравственный характер Бога, и нравственные требования, предъявляемые Им к верующим как к усыновлённым детям, членам Божьей семьи; а к неверующим – как к преступникам, ожидающим Божьего суда, но и имеющим надежду в рождении Христа – с одной стороны, и к тем же неверующим, как к возлюбленному творению Божьему, носящему образ Божий, чьи дела и помышления Богу небезразличны – с другой стороны. Этими нравственными требованиями осуждается весь мир, и поскольку мало кто из христиан может сказать о себе, что он уже достиг или усовершился (Фил 3:12), то и верующие, точнее – осуждается плотское состояние верующих во Христа людей. Грех отвратителен в глазах Божиих и несовместим с новой духовной природой, которой обладают дети Божьи. То есть, увещевательную проповедь проповедник произносит для верующих — чтобы побудить их жить жизнью, достойной их звания и избрания, а для неверующих — чтобы возвестить Божий суд и обличить их в грехе, и одновременно напомнить им, что они — возлюбленное творение Божье, для спасения которого Бог послал в мир Своего единородного Сына.

Прежде чем произносить увещевательные проповеди, проповеднику следует разобраться с таким психологическим феноменом, как фарисейство. Фарисейство – это не грех, это состояние души. Нездоровое состояние. Христос довольно жестоко обличал фарисеев, потому что только таким образом возможно было помочь им, только очень резко, даже болезненно и одновременно – бесспорно, наглядно и просто показать им противоречия и перекосы в выстроенной ими вокруг себя стене самообмана. Фарисейство – тема совершенно самостоятельного большого исследования, здесь же мы заговорили о фарисействе вот по какой причине: некачественными увещевательными проповедями проповедник может способствовать росту фарисейства в церкви.

Если в церкви вырабатывается отношение к людям на основании того, что они делают или не делают, если верующий сам своё духовное состояние оценивает по тому, что он делает или не делает, если он нуждается в подтверждениях своей вере в своих делах, то это опасный симптом. В фарисействе делами и праведностью подавляется беспокойство. Вместо откровенной беседы с Богом фарисей размышляет о своих достижениях. Фарисей может ненавидеть грех и вести очень праведный образ жизни, при этом внутренне постоянно сравнивать себя с другими, находить удовлетворение в том, что принадлежит к кругу праведных и не имеет ничего общего с нечестивыми, нуждаться в похвалах, сравнениях с другими и внешних проявлениях праведности.

Фарисею проповедь, обличающая явный грех очень понравится. Он исполнится праведного гнева на грешников, и ещё раз порадуется своему духовному благополучию. Он, если надо, даже сокрушится о каком-нибудь своём грехе, и даже помолится: «Господи, прости нас, что мы ещё не таковы…» но в целом не будет пытаться слишком глубоко проникнуть в свой внутренний мир и откровенно перед самим собой рассмотреть свои взаимоотношения с Богом вне своих праведных дел. В церкви фарисейство произрастает так же как плевелы на удобренном пшеничном поле, и не церковь тому виной, но проповеднику не следует удобрять плевелы так же, как и пшеницу, тем более, что заразиться этой болезнью могут и верующие и неверующие (вспомним, хотя бы лицемерие Петра). Поэтому говоря о каком-либо грехе необходимо докапываться до сути — недоверия, нежелания руководства Божьего сердцем, помышлениями человеческими, нужно показывать, что у различных проявлений греховного поведения единые причины, что грешник нуждается в милости, а фарисей — в обличении.

В отличие от верующих Ветхого Завета, христианам дана возможность понимать смысл тех или иных ограничений, которые накладывает Господь. Людям гораздо легче быть послушными, когда они понимают причины требований и запретов, которые к ним предъявляются. Увещевание никак не должно превращаться в простое перечисление грехов. Чем меньше перечисляется грехов в одной проповеди – тем лучше, ведь вся эта вереница как бурный ветер пронесётся мимо сознания слушателя, не оставив в нём ничего кроме смятения. Но нужно вместе со слушателями разобраться в причинах греха, в основаниях нравственных требований, нужно поговорить о последствиях греха. Зачастую конкретный сделанный человеком грех является лишь проявлением глубинных проблем, и пусть проповедь не может вскрыть всех причин и внутренних проблем, поскольку для этого больше подходит душепопечительская беседа, но показать механизмы и духовные законы, в соответствии с которыми строится человеческое поведение проповедь может. Говоря о том, что Бог что-то запрещает необходимо отвечать на вопрос: «почему?» и рассматривать проблему с разных сторон.

Проповедник, произнося увещевательную проповедь должен видеть в слушателях не врагов, а друзей, братьев и сестёр. Ему не следует выходить за кафедру с увещевательной проповедью, если он не проверит своё сердце и не даст себе отчёта, что он любит этих людей, и желает их исправления. Именно любовь проповедника к своим слушателям должна толкать его произносить увещевательные проповеди. И лишь тогда увещевание может быть действенным. Известный пример служения апостола Павла здесь является важнейшим ориентиром: «Мы, из усердия к вам, восхотели передать вам не только благовестие Божие, но и души наши, потому что вы стали нам любезны… мы просили и убеждали и умоляли поступать достойно Бога» (1Фес 2:8,12).

Увещевание носит не только отрицательный характер, говоря чего делать нельзя, но и положительный характер — как нужно поступать, как служить Богу. Подчас таких перемен добиться от слушателей не легче, чем побудить их оставить грех. Здесь важна заразительность: люди охотно делают что-либо, когда видят на конкретных примерах, как это здорово.

Ну и увещевание, что делать и чего не делать верующему должно в основе своей являться увещеванием кем быть: наше поведение определяется нашей природой, но при обновлении природы новой природой ещё нужно научиться пользоваться — вот вам и назначение увещевательной проповеди.

Эффективность увещевательной проповеди сложно измерить. Даже если слушатели уйдут все в слезах, если весь зал встанет и в голос будет каяться в своих грехах, если люди примут какие-то важные для себя решения, не факт, что у них достанет силы поступать в соответствии с услышанным в течение всей жизни. Но потому и приходится повторяться и именно работать с верующими, для того, чтобы они изменялись. А может быть и обратный эффект: проповеднику будет предъявляться претензия, что он оставил «чистое словесное молоко» – проповедь Евангелия, и увлёкся законнической проповедью. В этом случае проповеднику, конечно следует ещё раз проверить себя, так ли это, но возможно, причина таких претензий в том, что проповедь попала в цель и следует продолжить работать в этом же направлении.

Стоит «перегнуть палку» и слушатели закроются: они, если надо, скажут «аминь» после проповеди, но внутренний протест, неприятие сведут на нет все старания проповедника добиться изменений в их жизнях.

Проповеднику нужно помнить, что не он обличает, а Дух Святой, не он требует праведности, а Бог, и не он даёт прощение, а Христос. Он также в немощи, как и его слушатели, а может быть и поболее, и если он это осознаёт, а Бог призывает его обличать грех, то он делает это из немощи своей, не возвышаясь над своими слушателями, а оставаясь наравне с ними.

Проповедник должен понимать, что поскольку то, что он говорит – очень важно, то и говорить об этом нужно, как о вещах действительно важных, требуя, добиваясь. «Мы просили и умоляли поступать достойно Бога» – текст приведённый уже чуть раньше важен и вот в каком аспекте: нужно говорить убедительно. Поэтому невозможно так походя прохаживаться по грехам, нужно убедить оставить грех; нет смысла перечислять один грех за другим, хотя может показаться, что вы достаточно уже выразили отношение Бога к этому греху назвав всё своими именами, и можно двигаться дальше, говорить о другом грехе, но постойте: представьте как будто ваша дочь совершает этот грех, ваша жена, или ваш сын; возможно вы не были бы так спокойны и уверенны, но нашли бы возможность передать тому кого вы любите весь ужас катастрофы, происходящей в их жизнях, так сделайте это стоя за кафедрой, скажите людям как ужасен грех для христианина, убедите раскаяться!

Увещевательная проповедь очень важна. Важно, чтобы верующие понимали необходимость освящения в своей жизни, чтобы совесть верующих не осквернялась грехами. Она важна Иисусу, поскольку Он освящает и очищает Свою Невесту – Церковь. Она важна верующим, чтобы помочь им пережить сокрушение, провести их путём покаяния. Она важна современной церкви, в мире, который стремительно теряет нравственные ориентиры и пытается проглотить церковь целиком, не прожёвывая, привлекая детей Божиих своими игрушками.

Проповедь как пророчество

Проповедник встаёт за кафедру. Он видит устремлённые на него глаза. Собравшиеся затихают. Проповедник видит множество людей. Зачем они собрались? Чего они ожидают от проповеди? Уж конечно, они собрались не ради него, как бы он ни был остроумен или образован, все его замечательные качества не заставили бы этих людей оставить свои дела или так необходимый им воскресный отдых, и собраться на богослужение.

Ценность богослужения в происходящей в нём встрече человека с Богом. Тут конечно может быть много чисто эмоциональных переживаний, но помимо эмоций, помимо приобретаемых теоретических знаний и практических навыков, помимо такого благочестивого тренинга (Приехать. Молиться. Выслушать молитвы других. Петь эти песни. Прослушать все проповеди. Радостно поприветствовать других) есть всё-таки самая важная составляющая богослужения — общение человека с Богом. Его невозможно измерить и сказать: «вот здесь у тебя твоё личное общение с Богом, а здесь лишь только твои эмоции», или: «вот это переживание у тебя является Божьим откровением и ты относись теперь к нему как истине в последней инстанции, а вот это — опять же твои эмоции». Нет, и на эти переживания нельзя опираться как на откровение Священного Писания, но и умалять реальность личного общения с Богом не следует. И отделить чистое Божье откровение от человеческих эмоций, пожалуй невозможно, как невозможно провести чёткое разграничение между душой и телом: где заканчиваются биохимические процессы и начинается действие нематериальных сил мы не знаем, и скорее всего при жизни человека они в принципе неразделимы.

И вот, звучит проповедь, а в это же время в слушателе действует Дух Святой. Он говорит к его сердцу, Он утешает, Он вдохновляет на принятие важнейших решений, всё это происходит тогда, когда человек слушает проповедника. Потому что Дух Божий использует слова проповедника как инструмент для Своего воздействия.

В Священном Писании проповедь названа пророчеством. У проповеди в Писании несколько названий, видимо чтобы подчеркнуть разные аспекты и разные действия проповеди, она названа провозглашением и учением, и благовествованием, и просто «словом». Но ещё и пророчеством, и это особенно подчёркивает сверхъестественный характер проповеди.

Относительно того, как и насколько проповедь может быть пророчеством мнения могут различаться даже внутри одной общины. Следует принять однозначно, что никакая проповедь не может обладать авторитетом Священного Писания, что канон закрыт и к этому Слову уже нечего прибавить. От проповеди также не следует ожидать предсказания будущего, впрочем, предсказание будущего не было целью и для библейского пророчества.

Проповедь является пророчеством значит, что готовясь к проповеди проповедник молится. Он выпрашивает проповедь у Бога. Проповедь должна быть для проповедника откровением. Проповедник не делится только человеческим знаниями, он не просто разъясняет Писание, не только учит нравственной, угодной Богу жизни, хотя в действительности он делает всё это, но помимо этого, или точнее – во всём этом, в его проповеди присутствует действие Духа Святого. И однако, к проповеди невозможно относиться как к библейскому пророчеству, проповедь не может стать заменой непогрешимому Слову Божьему или восприниматься наравне с ним. Горе той церкви, в которой проповедник начнёт почитать себя за пророка. Но также горе и той церкви, в которой проповедники не будут искать Божьего откровения к проповеди, а будут лишь пересказывать то, что сами знают.

Ну и самое главное – современная проповедь-пророчество – это проповедь, основанная на Священном Писании, изъясняющая его, построенная на нём, находящаяся в его рамках.

Пророчество в современном контексте отнюдь не подразумевает какого-то вольного жанра, и слушатели не могут быть отданы во власть фантазии или эмоций проповедника. Да, проповедник должен ощущать воздействие Духа Святого, в наши дни это воздействие производится через Писание, Дух Святой открывает смысл его, позволяет понять, прочувствовать значение текста, богодухновенное Слово не только написано, но и поясняется тем же Духом. При этом проповедник не может руководствоваться единственным аргументом правильности своего понимания: «мне так открылось», значение текста выявляется через его изучение, исследование и сравнение с другими текстами Библии и всей богословской системой. Вдохновение не отменяет кропотливой исследовательской работы, тщательной подготовки и обращения к вспомогательным материалам – словарям и комментариям, оно просто является другой стороной подготовки, не менее важной, и не менее трудозатратной.

Проповеднику приходится вымаливать проповедь. Он должен понять, что именно Господь желает говорить к церкви, он должен понять духовные нужды людей, своих слушателей. И он должен понять, насколько и каким образом это слово касается его самого.

Дух Святой открывает значение текста. Он обращается через текст к современным верующим. В этом обращении не что-то новое, загадочное; в нём утешение и назидание, и в нём – применение.

Это самое главное проявление пророчества сегодня – общение с Богом при чтении Писания, когда текст оживает, перестаёт быть только историческим памятником, или только сборником правил, а действует в жизни верующего, меняя его жизнь. И в этом – основание авторитетности речи проповедника. Проповедник говорит со властью и авторитетом, потому что он проповедует Слово Божье. Но, соответственно, и сам проповедник, и его проповедь должны находиться во власти этого Слова. Это значит, что проповедник не должен произвольно вносить в Слово своё понимание смысла, а должен отыскать тот смысл, который несёт Слово, но при этом делиться своим переживанием, своим опытом, своим отношением. Так у слушателей сформируется личное отношение к услышанному, при сохранении единства значения, смысла текста.

Как это происходит, учитывая, что мы говорим о пророчестве, то есть о речи, вдохновлённой Богом? Здесь уместно сделать предположение о природе пророчества как такового, в том числе ветхозаветного пророчества. В пророчестве мы видим парадоксальное явление: с одной стороны это прямая речь Бога, с атрибутами непогрешимости и авторитета, с другой – это человеческое слово, произнесённое человеком, жившим в определённой исторической и культурной среде, обладавшего определёнными, ограниченными бытовыми понятиями, знаниями и интересами, сформировавшими его лексикон. И это слово произнесено не под диктовку, не в бессознательном (в большинстве случаев) состоянии. В книге пророка Иеремии есть интереснейшая иллюстрация, которая поможет понять двоякую природу пророчества. В самом начале служения, в момент призвания, Бог показывает пророку нечто и спрашивает его: что он видит? После того, как пророк говорит Богу, что же он увидел, он слышит от Бога одобрение и разъяснение увиденного. Похоже, что пророчество сегодня – это возможность увидеть происходящее с точки зрения Бога, пережить, хотя-бы отчасти Его отношение, сопереживать этому отношению, и выразить это отношение своими словами. «Итак мы – посланники от имени Христова, и как бы Сам Бог увещевает через нас…» (2Кор 5:20). И здесь Писание – это тот материал, который позволит прикоснуться к чувствам Бога, который, далее поможет проверить, «правильно ли видит пророк», который и проповеднику, и слушателям поможет соприкоснуться с Божьим отношением к теме проповеди.

Как уже говорилось ранее, служение проповедника как пророка сегодня отличается от такого служения в древние времена, когда человечество ещё не имело записанного откровения – Библии. Проповедь должна быть максимально библейской, и потому наиболее предпочтительной является проповедь, построенная на одном тексте Писания. Проповедь тематическая, и проповедь построенная на нескольких текстах Библии менее свободны от произвола проповедника, по-своему усмотрению комбинирующего священные тексты и таким образом вкладывающего в проповедь произвольный смысл. А когда для проповеди избирается один основной текст, и вся структура проповеди поставлена в зависимость от него, прочие тексты используются только для разъяснения или углубления в значение основного текста, такая проповедь является действительно библейской. При этом текст Библии ни в коем случае не должен использоваться в качестве «трамплина», когда открыв речь, как полагается, с Писания, проповедник переходит к собственным отвлечённым рассуждениям. Можно уйти от библейского текста так далеко, что слушателям понадобится прилагать интеллектуальные усилия, чтобы соединить прослушанные рассуждения с прочитанным текстом. А ведь текст ложится в основание проповеди! И если постройка не стоит на основании, то она не будет прочной. Давайте проверим наши проповеди: если случайно позабыть прочитать библейский текст, который мы положили в основание проповеди, а она при этом не утратит своей цельности и смысла, значит их соединение искусственно, проповедь не вытекает из Божьего откровения и достойна того, чтобы быть прочитанной где-нибудь подальше от церковной кафедры.

Теперь скажем несколько слов об эффективности проповеди-пророчества. Ценность проповеди – в происходящей во время проповеди встрече слушателя с Богом. Проповедь это не ритуал, не развлечение, это общение слушателя с Богом. Слушатель должен быть подведён к общению, а не быть зрителем общения с Богом проповедника. Слушатель может забыть многое из услышанного, не страшно, ценность проповеди-пророчества в самом феномене общения, в тех изменениях, которые происходят в момент восприятия проповеди. Поэтому, поговорим немного о том, что может помогать, и что может мешать верующим переживать это общение.

Эмоциональность проповеди. Проповедь должна быть достаточно эмоциональна для того, чтобы помочь слушателю раскрыться, покопаться в своём внутреннем мире, в своих взаимоотношениях с Богом. В то же время эмоциональность не должна быть наигранной. Проповедник не может позволить себе играть на чувствах верующих, манипулировать ими, фальшивить. Эмоциональность заключается не в способности проповедника играть голосом, переходить от спокойной речи к громкой, хотя страстность проявляемая голосом тоже важна. Эта страстность должна являться результатом эмоционального погружённая в текст, стремления проповедника не только понять, но самому почувствовать эмоциональную нагрузку библейского текста, ощутить его важность. Он должен прежде всего для себя ответить на вопрос: что важного в избранной теме? И исходя из этого подбирать слова, так чтобы они передавали не только теорию, но и чувства, отношение.

Уверенность проповедника. Уверенность, так же как и неуверенность передаются. Они заразительны. Если проповедник говорит с убеждённостью, это способствует восприятию послания слушателями. Неуверенный тон, частенько являющийся не следствием отсутствия веры, а просто недостаточной проработки проповеди, вселяет неуверенность и в слушателей, причём со стороны кажется, что проповедник именно не верит в то, что говорит. Поэтому тщательная подготовка очень важна. Уверенность также зависит от понимания важности темы, взятой для проповеди.

Единство и непротиворечивость темы. Это требование вообще-то относится ко всем видам проповеди, но здесь оно особенно уместно. Библейские истины многогранны. Говорят о двух сторонах одной медали, когда желают подчеркнуть различные, порой противоречивые аспекты одного и того же дела. Но в проповеди невозможно рассматривать все «за» и «против» для взятой темы, в проповеди должен быть единый порыв, без каких-либо оговорок. Екклесиаст говорил, что слова мудрых – как иглы и как вбитые гвозди (Ек 12:11), так вот, проповедь должна как гвоздь вбиваться в одну точку, а вот на беседах и лекциях уместно рассматривать различные стороны, но к беседам и лекциям и не предъявляется таких требований по эмоциональной нагрузке и влиянию.

Доверие к личности проповедника. Скептическое отношение к личности проповедника сводит на нет воздействие его проповеди. И наоборот, уважение слушателей к проповеднику, уверенность в его верности Богу и духовной опытности придают вес его, может быть даже незначительным высказываниям.

Бог меняет людей: исцеляет, утешает, преображает. Он как хирург, а проповедник – ассистент в этой операции. Если отлучился хирург, а ассистент взялся за скальпель, или если он не помогает хирургу, а только мешает ему – жди беды. Но когда хирург и ассистент действуют слаженно, тогда и лечение будет успешным.

Проповедь как свидетельство

Пришедшие на богослужение люди, слушающие проповедь – такие ли они большие любители Истории, что оставили свои несомненно важные дела, или отдых, собрались, и вот уже почти час слушают о событиях двухтысячелетней давности? Или это игра такая: давайте я буду занимать вас историческим рассказом (впрочем я не историк), уж как у меня получится, так и расскажу, а вы будете упражнять своё терпение?

Живёт церковь прошлым или настоящим? Актуальна ли для неё Библия?– Ответы на эти вопросы зависят от проповедника, который может пересказывать библейские истории, а может помогать в библейских историях услышать живое Слово Бога, обращённое к нам здесь и сейчас. Это слово актуально и оно действенно.

То, что Библия актуальна проповедник показывает проекцией на современные обстоятельства, не увлекаясь дешёвыми трюками, такими как ввод в речь современных предметов: «Павел посмотрел на часы, взял билет на пароход и поплыл в Грецию». Да, если бы все те святые люди жили в наше время, они одевались бы так как мы, мужчины носили бы брюки, они пользовались бы мобильной связью и интернетом, возможно имели бы водительские удостоверения… Но это совсем не важно! Да, они жили жизнью в бытовом смысле сильно отличающейся от нашей жизни, и более того, все библейские авторы и персонажи (за исключением разве только Адама и Евы, в известную нам пору их жизни) жили в рабовладельческом обществе.

Но самое главное, все они сталкивались с хорошо знакомыми нам проблемами: виной, искушением, страхами. Они испытывали те же чувства: радость, горе, они любили и ненавидели, работали, учились, развлекались и Библия именно это и рассматривает. Актуальна ли Библия зависит от проповедника – показывает ли он, как в Библии решаются наши проблемы, исцеляются наши грехи.

И вот для того, чтобы слушатель мог убедиться в актуальности и действенности того, о чём проповедуется, проповедник должен подтвердить это собственным опытом.

Иисус избрал учеников, и назвал их Своими свидетелями. Тогда это слово ко многому обязывало, ведь на греческом языке у этого слова есть ещё одно значение – мученик, и в древней Церкви свидетелями называли тех, кто пострадал за Христа до смерти. А в повседневном словоупотреблении это слово означает того, кто лично видел, кто может подтвердить чьи-то утверждения.

Вот как говорили апостолы, Иоанн: «О том, что было от начала, что мы слышали, что видели своими очами, что рассматривали и что осязали руки наши, о Слове жизни, – ибо жизнь явилась, и мы видели и свидетельствуем, и возвещаем вам сию вечную жизнь, которая была у Отца и явилась нам, – о том, что мы видели и слышали, возвещаем вам» (1Ин 1:1-3); Пётр: «И этот глас, принесшийся с небес, мы слышали, будучи с Ним на святой горе» (2Пт 1:18). Эти слова имели силу!

Павел приводит в подтверждение воскресения Христа то, что Он являлся апостолам, и ещё более нежели пятиста верующим, большинство из которых ещё были живы в момент написания Послания (1Кор 15:5-8). Кто-то мог бы сказать: речь идёт о современниках земного служения Иисуса Христа, но помимо этого, Павел, говорит, что Христос явился и ему! И он ссылается на личный опыт общения со Христом, а ведь он уже в некотором смысле не был современником, он был уже христианином «второго поколения».

Проповедь, базирующаяся на личном опыте имеет особую силу, и этот опыт не нужно скрывать, проповедник, говорящий: «я знаю, о чём говорю, я пережил это на собственном опыте», «это случилось лично со мной», «вот как Бог действовал в моей жизни» особенно убедителен. Он проповедует о том, что лично пережил, его убеждённость вытекает из личного опыта. В более узком христианском значении слово «свидетельство» означает «рассказ о своём обращении», но применительно к проповедническому служению, и не только в области евангелизации проповедь-свидетельство – это проповедь, подкреплённая личным опытом, проповедь, в которой слушатели видят личность проповедника и его духовный опыт, его борьбу и победы, и такая проповедь может вдохновить и утешить их.

Уместно ли в проповеди рассказывать о себе? – Уместно, и полезно, но здесь должен быть баланс. Павел тоже делился своим опытом, и рассказывал о своих победах, но понимал, и объяснял читателям своих посланий и слушателям: «мы не себя проповедуем, но Христа Иисуса, Господа» (2 Кор 4:5).

Если бы Бог мог (или хотел бы) обойтись без личного опыта проповедников, он обошёлся бы вообще без участия людей в служении, доверив Свои слова ангелам. Но он избрал такой способ, и проповедник не может устраниться и скрыть своё участие в Божьем труде, Он не может быть простым передатчиком Божьей речи, он получает жизненный опыт верующего человека, осмысливает его и передаёт людям, он видит Божьи дела, он следует за Богом, подавая другим пример, и люди, у которых нет такого опыта ориентируются на проповедника и идут за ним, поскольку он ведёт их за Христом. Такой образец оставил ещё апостол Павел: «подражайте мне, как я Христу» (1 Кор 4:16).

Рассказывая о молитве, нужно говорить о своём опыте молитвы, рассказывая о победе над грехом необходимо рассказать и о своих победах. И для людей окажется важным, что есть кто-то, причём даже кто-то, стоящий за кафедрой, кто испытывал те же трудности, что и он; что за кафедрой стоит не какой-то особенный человек, а спасённый Богом грешник, такой как и они, и для них также открыт путь к тем достижениям, к которым призывает проповедь.

Несколько слов об эффективности проповеди-свидетельства.

Основная заповедь свидетельства выражена Иоанном Крестителем: «имеющий невесту есть жених, а друг жениха, стоящий и внимающий ему, радостью радуется, слыша голос жениха… Ему должно расти, а мне умаляться» (Ин 3:29-30). Иногда свидетельства оказываются настолько яркими, что вызывают восхищение по отношению к свидетельствующему, а не по отношению к тому, о чём он свидетельствует. Свидетельство – лишь только инструмент для славы Божьей, и этот инструмент должен использоваться по назначению.

Свидетельство должно вызывать сопереживание, а потому должно быть наглядным, оно должно затрагивать как события, так и чувства. Рассказ о каком либо поступке нуждается в иллюстрации чувствами и мыслями: «я совершил одно, другое, третье, потому что Бог дал мне силы и мужество». Хорошо, но что ты при этом чувствовал? А что при этом думал? А была ли во всём этом внутренняя борьба, или это далось тебе легко? У слушателей наверняка не будет точно таких же обстоятельств, но могут быть те же чувства и та же борьба.

Свидетельства могут быть не только из собственного опыта, но и из жизни других людей, но желательно, чтобы это были знакомые проповеднику люди.

Свидетельство должно «работать» на основную мысль проповеди. Оно не может быть искусственно притянуто, оно обязательно должно пояснять текст, показывать его применение.

Современная церковь нуждается в проповеди-свидетельстве. Свидетельство нужно не только неверующим, в нём нуждаются и верующие-члены церкви. Очень важно, что церковь живёт не только воспоминаниями о двухтысячелетнем прошлом, но настоящим, в котором действует Бог, что Бог не только был в жизнях апостолов, но Он есть сейчас и в наших жизнях, и наша вера действует, а не только созерцает.

Проповедь как Благая весть

Новозаветная катастрофа в масштабах общины, и даже вероятно, группы общин, когда апостолу пришлось отчитывать верующих в весьма жёстких выражениях, раскрывается перед нами в Послании к Галатам и Деяниях апостолов. Произошло там вот что: проповедь в церкви была сосредоточена не на Благой вести, а на делах. В результате, состояние этих верующих, судя по выражениям, употребляемым Павлом, было хуже, чем состояние плотских коринфян, со всеми их грехами и распрями.

Благая весть – это не то, что предназначено только для ушей неверующих, приближающихся к Богу людей, не то, что должно звучать только на призывных проповедях, а то, чем должна быть пропитана каждая проповедь, произносящаяся с церковной кафедры.

Благая весть, Евангелие, проповедь о прощении грехов в распятии и воскресении Иисуса Христа, проповедь о благодати – таком отношении Бога к людям, когда бесконечно дорогое – расположение и благоволение Бога к верующему не покупается и не заслуживается, а получается даром, проповедь о личности и служении Христа – такая проповедь должна постоянно звучать в церкви. Из неё невозможно вырасти, оставить эту весть как пройденный материал, чтобы пойти дальше, поскольку и христианский рост, и христианский характер, и служение Богу основываются и поддерживаются отношениями благодати и Благой вестью.

В противном случае любая проповедь превращается в проповедь закона, проповедь личных достижений, она наполнена либо бесконечной гордостью, либо бесконечным же унынием, она не врачует душевных ран, не исцеляет, не помогает, а лишь угнетает: она показывает вершины, до которых невозможно добраться, и осуждает всякого, кто несовершенен, а совершенным может быть только Бог.

Проповедь как Благая весть – это не только призыв «Прийдите ко Мне все труждающиеся и обременённые» (Мф 11:28), не только евангелизация, это также проповедь веры, служения, поклонения, послушания и исполнения воли Божьей, в том случае, если она базируется на взаимоотношениях благодати. Христианская праведность – это свойство новой природы христианина как нового творения, получившего прощение в покаянии и статус дитя Божьего – в возрождении. Праведные дела, послушание, поклонение и служение естественны для новой природы верующего, и наоборот – грех для неё неестественнен, и потому евангельская проповедь учит человека поступать новым для себя, и однако, естественным образом, быть в соответствии с новой своей природой и отвергать ветхую, то есть плоть, которая фактически в покаянии уже была отвергнута, осуждена и распята. Призыв проповеди-благой вести заключается в сохранении и дальнейшем раскрытии евангельской идентичности верующих.

Особенность человеческой психики такова, что сильнее многих грозных запретов, наложенных извне может оказаться собственный выбор, основывающийся на свободном решении, и также наиболее крепкими могут быть отношения, основывающиеся на положительных чувствах. Евангелие говорит, что не мы прежде возлюбили Бога, а Он возлюбил нас и Христос пострадал, когда мы ещё были грешниками (1Ин 4:10, Рим 5:8). Такая весть переворачивает общепринятые в этом мире представления о справедливости и воздаянии, она ошеломляет и заставляет откликнуться, помогает исправиться. И то, на что не был способен человек из чувства страха или повинуясь совести, он делает благодаря своему свободному решению, с благодарностью и любовью к Богу.

Благая весть – это не то, что не огорчает. Наоборот, весть о спасении и благодати начинается с разговора о грехах. Возможно, в этим отношении Благая весть даже пессимистичней проповеди о делах, поскольку утверждает, что сил человеческих недостаточно в любом случае, и спасение человеческими усилиями недостижимо, как и возможность угодить Богу – не в человеческой власти. Но зато «невозможное человекам возможно Богу» (Лк 18:27), и Благая весть указывает путь, которым достигается невозможное: Бог делает невозможное в жизни человека, и задача проповедника призвать довериться Ему и показать, как это осуществимо в конкретной жизни, в конкретных потребностях верующих.

Понятие «Бог» довольно абстрактно, представление, которое вызывается словом «Бог» часто весьма примитивно, даже несмотря на восклицания: «как Ты велик!», «как Ты прекрасен!», «мы любим Тебя!», в сознании верующего Бог может представляться как некая нависающая над ним сила, или являться как часть собственной личности – собеседник, говорящий от лица Бога. Атрибуты, которыми обладает Бог не могут быть представлены в воображении: бесконечность, всемогущество; божественная природа вездесуща и вне времени. Перечисленные понятия абстрактны, то есть не имеют аналогов в физическом мире, но тем не менее именно такие понятия используются для описания Бога. Потому в Ветхом Завете для описания Бога используются Его дела и история взаимоотношений Бога с людьми, в Новом Завете – Сын Божий (Ин 1:18, 14:9), и так же – история взаимоотношений, а в центре этой истории – распятие и воскресение Иисуса Христа. Иисус действительно явил Бога, и теперь в проповеди об Иисусе, в проповеди о спасении является верующим Бог в том проявлении, в котором может быть познан и принят.

Задача проповедника заключается не в том, чтобы сделать людей хорошими, и даже очень хорошими. Его задача – приблизить людей к Иисусу. И во взаимоотношениях с Богом через Иисуса, Бог Сам может сделать людей хорошими и очень хорошими, а точнее – преображать их в образ Сына Своего. Как проповедник справляется с этой своей задачей? В истории было множество проповедников, не приводивших к Иисусу, они делали своих слушателей подобными самим себе, и ещё хуже чем они сами, о таких проповедниках говорил Иисус: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что обходите море и сушу, дабы обратить хотя одного; и когда это случится, делаете его сыном геенны, вдвое худшим вас» (Мф 23:15). Но христианская церковь собирается вокруг Христа, и христианские проповедники говорят о Христе. Это выразил апостол Павел словами: «мы проповедуем Христа распятого» (1Кор 1:23). Поэтому, подготовившись к проповеди на любую тему, проповедник обязан задаться вопросом: «нашлось ли здесь место Xристу?», а Xристу должно принадлежать первенствующее место во всем. Если не нашлось для Xриста места в подготовленной проповеди — значит её ещё нужно дорабатывать, если же, исходя из избранной темы говорить о Xристе неуместно, значит от такой проповеди нужно отказаться. Значит такая проповедь сама не уместна в церкви, где Христос должен превозноситься непрестанно. Первых верующих в церковной истории довольно быстро стали называть «христианами» (Деян 11:26) видимо потому, что они постоянно говорили о Xристе.

Проповедь как хвала

Среди различных целей и граней проповеди осталась нерассмотренной одна – хвала, прославление Бога, давайте сейчас её и рассмотрим. Важно научить чему-то людей, к чему-то призвать их, объяснить им нечто полезное на своём примере, или иллюстрируя какой-то историей, но целью проповеди вполне может быть: «просто прославить Бога». Такая проповедь особенно возвышенна, она рассказывает не о человеческих делах, а о Божьих, она прославляет, и призывает к прославлению и поклонению. Эта проповедь сродни молитве. Для проповедника такая проповедь – нечто особенное: вроде бы всё наиболее просто, идея проповеди находится на поверхности и тема неоспорима, однако для того, чтобы произнести проповедь-хвалу нужно переживать состояние хвалы, нужно восторгаться, восхищаться Богом, нужно переживать радость, ликование, нужно суметь эти чувства передать достойно и зажигательно, чтобы хвала в устах проповедника вызвала в сердцах слушателей также хвалу, а не восхищение верой, праведностью и взаимоотношениями с Богом проповедника. Соответственно, проповедь как хвала должна отражать переживания, близкие переживаниям слушателей, или возбуждать переживания, которые возможно возбудить именно в этих слушателях, так чтобы вызвать резонанс переживаний.

Проповедь-хвала должна рождать в слушателях чувства восхищения, благодарности. Эта проповедь полезна тем, что может вселить надежду: «Бог, Который совершал ранее великие дела в жизнях верующих сможет совершать действие и в моей жизни, Он защищал в обстоятельствах более страшных, чем мои обстоятельства, Он оставался верен людям так же как и я сомневающимся и боящимся». Эта проповедь может тронуть сердце и побудить человека плакать, ликовать, благодарить, то есть испытывать чувства, об отсутствии которых, зачастую, так сильно переживают верующие.

Кажется, что в проповеди-хвале не может прозвучать что-нибудь новое, но всё-таки очень хочется уберечься от банальностей. Если проповедник просто перебирает благочестивые выражения как, извините, перемешивают карты, если вопрос: «о чём ты будешь проповедовать?» приводит проповедника в замешательство, то вряд-ли после такой проповеди в сердцах слушателей что-то останется. Она нехороша, если не выполняет своего предназначения — прославлять и хвалить Бога, а Богу угодна не всякая хвала.

Необходимо продумывать проповедь и искать яркие образы, эмоциональные иллюстрации, при этом остерегаясь играть на чувствах и витийствовать.

У проповеди-хвалы также как и у всякой другой проповеди должно быть содержание, должна быть идея, развивающаяся в процессе повествования, идея, которую проповедник хочет донести до слушателей, конкретика.

Священное Писание показывает Божьи качества в действии, оно фактически является историей Божьего действия, и ничто не может рассказать о Боге так, как летопись Его дел. Читая Писание проповедник должен задаваться вопросом: как показано действие Бога в тексте? Какие качества Божьи раскрываются в этом действии? И не бояться эмоций, поскольку действие Божье проявлялось зачастую в весьма драматических обстоятельствах.

Необходимо понять, как Божьи качества могут находить отклик в слушателях, то есть почему эти качества слушателям могут оказаться важны? Поэтому проповедник должен прежде почувствовать этот отклик в себе.

Готовясь к проповеди необходимо снова находить для себя ответ на вопрос: «почему, зачем и за что я славлю Бога и призываю людей к этому?»

Нужно также вспомнить о «веяньи тихого ветра» — о том, что уничижение явилось для Бога большей славой, чем какие-то великие деяния, что также опыт личного общения и лично пережитые откровения милости Божьей находят в сердцах людей больший отклик, чем глобальные мировые события.

Хвала Богу никогда не должна представляться в проповеди как обязанность или долг, жизнь каждого верующего наполнена благами Божьими настолько, что поводов и желания прославлять Бога вполне достаточно, нужно только помочь увидеть, побудить искать, привлечь к общению с Богом столь близкому, в котором эти блага не заслонялись бы суетой, и не похищались бы грехами, ленью и страхами.

А вот для проповедника хвала Богу является, пожалуй, обязанностью, и долг его заключается в том, чтобы в его служении Бог раскрывался разнообразными способами и средствами, чтобы его хвала была не только угодна Богу сама по себе, но и побуждала слушателей к хвале, благодарности и поклонению.

Красноречие проповедника, его знания и опыт, его подготовка и вдохновлённость, его праведность и посвящённость, все таланты и способности его должны сфокусироваться на целях: прославлять Бога и достигнуть слушателей, так, чтобы проповедь стала для них встречей с Богом, помогла понять волю и характер Божий, принять важные решения, и побудила бы их к поклонению, благодарности и служению.